Признаки паники: зачем регионы вывели за рубеж под 500 млрд рублей
Статистика вывоза капитала позволяет судить о настроении элит в провинции. Для федерального центра сигналы неутешительны
2013 год заканчивается даже хуже, чем излюбленное российское «как всегда». Предполагалось постепенное сползание страны в рецессию, довольно унылое по форме и содержанию. Cчиталось, что именно в постепенности и кроется основная угроза — дескать, «экономические агенты» не будут реагировать, а правительственные чиновники всех уровней предпочтут сделать вид, что ничего не происходит. И поэтому задача социально ответственного экономиста — открыть глаза и обрисовать опасности и вызовы, тем самым мобилизовать.
Но вышло еще хуже. Региональные элиты отреагировали на стагнацию почти панически. И у них были на то основания.
Центр поставил задачу повысить зарплаты региональным бюджетникам, и это в условиях существенного сжатия доходной базы региональных бюджетов — падения поступлений от налога на прибыль. Теоретически справиться с проблемой можно было бы двумя путями — сократить инвестиции либо уменьшить прямое и непрямое дотирование местной экономики. Однако на практике быстрое (в пределах года) сокращение инвестиций невозможно технически, а сокращение дотаций экономике региона — политически. Ну и понятно, что такой бюджетный маневр сокращает «кормовую базу» местных элит.
Для того чтобы подхлестнуть скорость этой бюджетной перестройки, федеральные власти послали к региональным элитам прокуратуру. Видимо, хотели продемонстрировать готовность найти в региональных и муниципальных бюджетах скрытые (этими элитами) резервы. Региональные и муниципальные власти начали брать в долг на покрытие бюджетных разрывов (и многим банкам стало хорошо). При этом всем понятно, что в условиях экономической стагнации это не решение, а лишь еще одна проблема.
Но силовой наезд — штука инерционная, поэтому он стал перерастать в кадровую зачистку региональных и муниципальных администраций.
К середине года региональное и муниципальное чиновничество и связанный с ним бизнес окончательно потеряли ощущение стабильности. Последовала реакция, люди начали выводить деньги за границу.
И речь идет не о бегстве капитала как таковом — в данном случае я имею в виду использование довольно незамысловатых инструментов вывода средств — типа подделки документов или банального невозврата валюты по экспортным контрактам. Именно такие схемы используют провинциальные чиновники.
Масштабы впечатляют. Доступная автору этих строк ведомственная статистика и собственные оценки позволяют назвать некоторые цифры. За год таким образом выведено 470–490 млрд рублей. Это при том, что в кризисный 2009 год вывели 160 млрд рублей. Конечно, ситуация в регионах различается. Так, из Красноярского края вывели средств в четыре с половиной раза больше, чем в 2009 году, а вот из Новосибирской области — всего лишь в два раза больше. Из Вологды — в шесть раз больше, чем в 2009 году, а из Саратова — всего лишь в три раза. Но смысл понятен: региональные элиты теряют как минимум хладнокровие и предпринимают панические действия. Как максимум — они теряют веру в будущее. Два немаловажных звена иерархии власти заколебались.
Ну и да, нельзя не отметить приятные исключения на этом грустном фоне. При всех текущих проблемах города на Неве показатели вывода средств за рубеж там даже не достигают уровня 2009 года (26 млрд рублей против 36 млрд в 2009 году). Отрадно, что эти люди с уверенностью и хладнокровием смотрят в будущее. Всем бы так.
www.forbes.ru/mneniya/krizis/248399-priznaki-pa...
там же, на форбсе: Фотогалереи
Бизнесмены года по версии Forbes — 2013
Очень мило, ведь, правда?
А это Познер, он, можно сказать, не стареет: такие художники слова всегда востребованы.
«Познер будет вести программы об Олимпиаде в Сочи на американском канале NBC
Тележурналист Владимир Познер подписал контракт с американской телекомпанией NBC на ежедневные передачи по освещению Олимпийских игр в Сочи.
«Контракт (с NBC) подписан. NBC каждый вечер будет давать ежедневный обзор того, что происходило в этот день на играх. Это будет вести очень известный в Америке телевизионный журналист, который не занимается репортажами спортивных соревнований, он не спортивный комментатор, он аналитик, обсуждающий результаты, происходящее, Боб Костас... Мне предложено вместе с ним каждый день выходить в эфир и тоже обсуждать происходящее, давая российскую точку зрения, как я ее понимаю, на происходящее, будь то спортивное событие, или какое-то другое, но имеющее отношение к зимним играм в Сочи», – цитирует РИА Новости Познера.
Тележурналист сообщил, что поставил в известность Первый канал, где ведет программу «Познер», что подписал на время Олимпиады контракт с NBC.
www.infox.ru/business/media/2013/12/11/Poznyer_...
Ну, вы же знаете Познера, а он знает вас:
Этот текст имеет к нам отношение, не поленитесь – прочтите:
Нам нужна не только другая Россия. Нам нужны еще и другие русские
Россия / 12 августа 2013 г.
Русские люди! Родные мои! Любимые! Давайте обнимемся и тихонько скажем на ухо друг другу важную вещь (должен же это кто-то сказать, и пусть это будем мы, чем профессор Гарвардского университета Кац Магомедов).
Наша русская национальная идентичность в кризисе. Глубочайшем. Почему? Потому что наш ежедневный социальный, экономический и политический опыт НИКАК не коррелирует с нашей национальной идентичностью (которую я бы все-таки для чистоты эксперимента назвал бы «русско-советской»). Что нам говорят про нашу национальную идентичность инструменты тиражирования идентичности, от телевизора и кино до школьных учебников?
Что мы великий народ, народ-победитель. Но чувствуем ли мы себя на наших улицах великим народом, победившим всех и вся, шарахаясь от проносяшихся мимо со стрельбой дагестанских свадеб? Можем ли мы сказать, что мы ощущаем себя сыновьями покорителей Рейхстага, пугливо обходя танцующих лезгинку подвыпивших кавказцев? А может быть, наши знакомые, присылая нам из армии фотографии призывников с выбритым ДАГЕСТАН, будят в нас гордость за нашу армию и насыщают наши души свойственным русским (дагестанским) милитаризмом?
Нам говорят, что русские испокон веков были толерантным, терпимым, живущим в многонациональном интернационализме народом, у которого «дружба народов» привита почти что на генетическом уровне. Но разве на наших улицах мы видим дружбу народов? Разве засилие мусульманского Юга в наших городах порождает у нас интернациональную радость? Разве пятиминутная прогулка по улицам любого русского города не разбивает раз и навсегда все разговоры о «русской терпимости к другим нациям», оставляя в душе лишь сажу, горечь и десяток новых таджикских ругательств?
Нам говорят, что русские всегда были государственным народом, строителями империй, не привыкшими к жизни без государства. Возможно. Но разве сейчас не стало государство нашим худшим врагом? Разве не бежим мы от милиционера с еще большей прытью, чем от преступника? Разве не ужасаемся мы визиту государственных чиновников? Разве не собираем мы деньги, что угодно, лишь бы не попасть на прием к государственному врачу? Разве не творит над нами любой «государственник», что пожелает, а мы и пикнуть боимся, чтобы случайно не накликать еще одного?
Нам говорят, что русскими чертами всегда была доброта, душевность, открытость — но сколько из вас знают хотя бы своих соседей хотя бы по подъезду? Сколько из вас, увидев упавшего на улице, подойдут и попробуют помочь? Сколько из вас откроют дверь незнакомцу? Никакой ни доброты, ни душевности давно уже не осталось, мы боимся друг друга и не доверяем друг другу, словно мы не в родной стране, а в оккупированном Берлине, с недобитыми фашистами вокруг, все время ожидая ножа в спину. А ведь это не фашисты. Это соседи.
Нам говорят, что русской чертой всегда была великая культура — но где она? Кто из вас может назвать русские культурные достижения мирового уровня за последние годы? Мы смотрим американские фильмы, читаем английские сказки, слушаем французскую музыку и смотрим японский балет, надев итальянский костюм — все это под разговоры про то, какие мы культурные, какие мы великие. Даже еда — часть бытовой культуры — и та иностранная. «Суши», «пицца» — молодежь уже думает, что «кулебяка» — это название полового органа, какой уж тут балет.
Нам говорят о русской свободолюбивости, русской стойкости в борьбе за правду, русской непокорности — а в то же время нас дурят и угнетают каждый день все кому ни лень, от чеченцев до «единороссов», а мы в лучшем случае соберемся на бессильный митинг, который затем еще и обсуждаем как национальное восстание. Нацепи депутатский значок, подойти к любому современному русскому, плюнь в рожу — и ничего он не сделает тебе в ответ, только утрется и отползет в сторону, «кабы чего не вышло… начальство».
Конечно, приятно быть частью победившей всех и вся терпимой душевной культурной свободолюбивой нации, но к реальной жизни это не имеет никакого отношения. Вообще никакого. То, что мы полагаем частью «русскости», является частью воображаемой «русскости», никак не соприкасающейся с нашим ежедневным опытом, где мы не свободные победители, а — давайте скажем откровенно — лохи позорные. В связи с чем может родиться логичная мысль «Давайте тогда быстро всю нашу жизнь менять» — но сколько мы с вами уже видели этих призывов? И к чему они привели? Правильно, ни к чему. И ни к чему не приведут, пока на нацию в 120 000 000 человек находится несколько тысяч бузотеров, которых всегда можно держать под колпаком. «Русские, вставайте! Русские идут! Русский марш!» — и 10 тысяч человек, из которых реально что-то делает и вовсе пара сотен.
Так дело не пойдет. Каждый из вас может назвать десятки причин такого печального положения, но главная из них, я полагаю, в том, что у нас до сих пор господствует ВООБРАЖАЕМАЯ национальная идентичность. Та, где мы всех победили и ежедневно даем премьеру балета «Толстоевский» на радиоактивных развалинах Вашингтона, тогда как реально победили нас и ежедневно пляшут лезгинку на Манежке.
Я думаю, что нам нужна новая национальная идентичность. Идентичность не таких ленивых терпимых увальней, рассуждающих под стакан про «дружбу народов», пока таджики вдесятером дочку в подвале дерут, а национальная идентичность нации угнетенной, нации злой и нации, готовой делать больно всем, от горных народов до «партии всласти», до тех пор, пока не кончатся желающие с нами связываться.
Нам пора вернуться в реальный мир. У деда, может, и была Победа, только вот у нас — сплошное поражение.
Мы не хозяева на своей земле. Нас не уважают другие народы. Нас не уважает наше государство. О нас вытирают ноги все, кому ни лень. Наши жизни ничего не стоят. Реальная жизнь нашей нации не имеет ничего общего с героическими мифами прошлого, и транслируемая государством воображаемая идентичность служит лишь для апатии и самоуспокоения.
Нам нужна не только другая Россия.
Нам нужны еще и другие русские. Нам нужна новая национальная идентичность.
sputnikipogrom.com/politics/3955/drugoross/
В качестве ответа – он весьма пространный и получен почти в полусне. Вначале возник разговор о гламуре, как бы ни к чему не обязывающий. И созрело такое объяснение. Гламур простым словом не объяснишь, он имеет образ и лик. А полусон таков. Вижу во сне двух успешных людей. Женщине всегда чего-то не хватает, и она хочет чего-то новенького сладенького и необычного. Хочу, говорит, милый ванну из шоколада. Ну, мужик ей целый бассейн забацал. Там перед входом толстые стекла, неоновая подсветка в бассейне, всё под евромодерн типа блеск и круто: баба плещется плещется и кайфует - ей вылезать из бассейна никак не хочется. Мужик начал слегка беспокоиться, а баба двери закрыла. Замок электронный заел, он торкнулся, и войти не получилось, баба тем временем начала нырять, шоколад – как лак на ней весь блестит и лоснится. Потом баба нырнула – и нет её. Мужик уже начал дверь ломать, ногти срывает, чтобы открыть, весь убился, а дверь так и не поддалась, дорогая такая, из пуленепробиваемого стекла, ручка позолоченная. Он уже ударил в неё с отчаяния - светодиодик пискнул и он почти вошёл. Но не ступил и шагу – видит, его деваха всплывает кверху попой, а по заднице шоколад стекает блестящей лаковой глазурью и неоном отсвечивает – только ясно, что в бассейне, липком и сладком, плавает труп, и ему уже ничем не поможешь…
Вот это и есть гламур.
Статистика вывоза капитала позволяет судить о настроении элит в провинции. Для федерального центра сигналы неутешительны
2013 год заканчивается даже хуже, чем излюбленное российское «как всегда». Предполагалось постепенное сползание страны в рецессию, довольно унылое по форме и содержанию. Cчиталось, что именно в постепенности и кроется основная угроза — дескать, «экономические агенты» не будут реагировать, а правительственные чиновники всех уровней предпочтут сделать вид, что ничего не происходит. И поэтому задача социально ответственного экономиста — открыть глаза и обрисовать опасности и вызовы, тем самым мобилизовать.
Но вышло еще хуже. Региональные элиты отреагировали на стагнацию почти панически. И у них были на то основания.
Центр поставил задачу повысить зарплаты региональным бюджетникам, и это в условиях существенного сжатия доходной базы региональных бюджетов — падения поступлений от налога на прибыль. Теоретически справиться с проблемой можно было бы двумя путями — сократить инвестиции либо уменьшить прямое и непрямое дотирование местной экономики. Однако на практике быстрое (в пределах года) сокращение инвестиций невозможно технически, а сокращение дотаций экономике региона — политически. Ну и понятно, что такой бюджетный маневр сокращает «кормовую базу» местных элит.
Для того чтобы подхлестнуть скорость этой бюджетной перестройки, федеральные власти послали к региональным элитам прокуратуру. Видимо, хотели продемонстрировать готовность найти в региональных и муниципальных бюджетах скрытые (этими элитами) резервы. Региональные и муниципальные власти начали брать в долг на покрытие бюджетных разрывов (и многим банкам стало хорошо). При этом всем понятно, что в условиях экономической стагнации это не решение, а лишь еще одна проблема.
Но силовой наезд — штука инерционная, поэтому он стал перерастать в кадровую зачистку региональных и муниципальных администраций.
К середине года региональное и муниципальное чиновничество и связанный с ним бизнес окончательно потеряли ощущение стабильности. Последовала реакция, люди начали выводить деньги за границу.
И речь идет не о бегстве капитала как таковом — в данном случае я имею в виду использование довольно незамысловатых инструментов вывода средств — типа подделки документов или банального невозврата валюты по экспортным контрактам. Именно такие схемы используют провинциальные чиновники.
Масштабы впечатляют. Доступная автору этих строк ведомственная статистика и собственные оценки позволяют назвать некоторые цифры. За год таким образом выведено 470–490 млрд рублей. Это при том, что в кризисный 2009 год вывели 160 млрд рублей. Конечно, ситуация в регионах различается. Так, из Красноярского края вывели средств в четыре с половиной раза больше, чем в 2009 году, а вот из Новосибирской области — всего лишь в два раза больше. Из Вологды — в шесть раз больше, чем в 2009 году, а из Саратова — всего лишь в три раза. Но смысл понятен: региональные элиты теряют как минимум хладнокровие и предпринимают панические действия. Как максимум — они теряют веру в будущее. Два немаловажных звена иерархии власти заколебались.
Ну и да, нельзя не отметить приятные исключения на этом грустном фоне. При всех текущих проблемах города на Неве показатели вывода средств за рубеж там даже не достигают уровня 2009 года (26 млрд рублей против 36 млрд в 2009 году). Отрадно, что эти люди с уверенностью и хладнокровием смотрят в будущее. Всем бы так.
www.forbes.ru/mneniya/krizis/248399-priznaki-pa...
там же, на форбсе: Фотогалереи
Бизнесмены года по версии Forbes — 2013
Очень мило, ведь, правда?
А это Познер, он, можно сказать, не стареет: такие художники слова всегда востребованы.
«Познер будет вести программы об Олимпиаде в Сочи на американском канале NBC
Тележурналист Владимир Познер подписал контракт с американской телекомпанией NBC на ежедневные передачи по освещению Олимпийских игр в Сочи.
«Контракт (с NBC) подписан. NBC каждый вечер будет давать ежедневный обзор того, что происходило в этот день на играх. Это будет вести очень известный в Америке телевизионный журналист, который не занимается репортажами спортивных соревнований, он не спортивный комментатор, он аналитик, обсуждающий результаты, происходящее, Боб Костас... Мне предложено вместе с ним каждый день выходить в эфир и тоже обсуждать происходящее, давая российскую точку зрения, как я ее понимаю, на происходящее, будь то спортивное событие, или какое-то другое, но имеющее отношение к зимним играм в Сочи», – цитирует РИА Новости Познера.
Тележурналист сообщил, что поставил в известность Первый канал, где ведет программу «Познер», что подписал на время Олимпиады контракт с NBC.
www.infox.ru/business/media/2013/12/11/Poznyer_...
Ну, вы же знаете Познера, а он знает вас:
Этот текст имеет к нам отношение, не поленитесь – прочтите:
Нам нужна не только другая Россия. Нам нужны еще и другие русские
Россия / 12 августа 2013 г.
Русские люди! Родные мои! Любимые! Давайте обнимемся и тихонько скажем на ухо друг другу важную вещь (должен же это кто-то сказать, и пусть это будем мы, чем профессор Гарвардского университета Кац Магомедов).
Наша русская национальная идентичность в кризисе. Глубочайшем. Почему? Потому что наш ежедневный социальный, экономический и политический опыт НИКАК не коррелирует с нашей национальной идентичностью (которую я бы все-таки для чистоты эксперимента назвал бы «русско-советской»). Что нам говорят про нашу национальную идентичность инструменты тиражирования идентичности, от телевизора и кино до школьных учебников?
Что мы великий народ, народ-победитель. Но чувствуем ли мы себя на наших улицах великим народом, победившим всех и вся, шарахаясь от проносяшихся мимо со стрельбой дагестанских свадеб? Можем ли мы сказать, что мы ощущаем себя сыновьями покорителей Рейхстага, пугливо обходя танцующих лезгинку подвыпивших кавказцев? А может быть, наши знакомые, присылая нам из армии фотографии призывников с выбритым ДАГЕСТАН, будят в нас гордость за нашу армию и насыщают наши души свойственным русским (дагестанским) милитаризмом?
Нам говорят, что русские испокон веков были толерантным, терпимым, живущим в многонациональном интернационализме народом, у которого «дружба народов» привита почти что на генетическом уровне. Но разве на наших улицах мы видим дружбу народов? Разве засилие мусульманского Юга в наших городах порождает у нас интернациональную радость? Разве пятиминутная прогулка по улицам любого русского города не разбивает раз и навсегда все разговоры о «русской терпимости к другим нациям», оставляя в душе лишь сажу, горечь и десяток новых таджикских ругательств?
Нам говорят, что русские всегда были государственным народом, строителями империй, не привыкшими к жизни без государства. Возможно. Но разве сейчас не стало государство нашим худшим врагом? Разве не бежим мы от милиционера с еще большей прытью, чем от преступника? Разве не ужасаемся мы визиту государственных чиновников? Разве не собираем мы деньги, что угодно, лишь бы не попасть на прием к государственному врачу? Разве не творит над нами любой «государственник», что пожелает, а мы и пикнуть боимся, чтобы случайно не накликать еще одного?
Нам говорят, что русскими чертами всегда была доброта, душевность, открытость — но сколько из вас знают хотя бы своих соседей хотя бы по подъезду? Сколько из вас, увидев упавшего на улице, подойдут и попробуют помочь? Сколько из вас откроют дверь незнакомцу? Никакой ни доброты, ни душевности давно уже не осталось, мы боимся друг друга и не доверяем друг другу, словно мы не в родной стране, а в оккупированном Берлине, с недобитыми фашистами вокруг, все время ожидая ножа в спину. А ведь это не фашисты. Это соседи.
Нам говорят, что русской чертой всегда была великая культура — но где она? Кто из вас может назвать русские культурные достижения мирового уровня за последние годы? Мы смотрим американские фильмы, читаем английские сказки, слушаем французскую музыку и смотрим японский балет, надев итальянский костюм — все это под разговоры про то, какие мы культурные, какие мы великие. Даже еда — часть бытовой культуры — и та иностранная. «Суши», «пицца» — молодежь уже думает, что «кулебяка» — это название полового органа, какой уж тут балет.
Нам говорят о русской свободолюбивости, русской стойкости в борьбе за правду, русской непокорности — а в то же время нас дурят и угнетают каждый день все кому ни лень, от чеченцев до «единороссов», а мы в лучшем случае соберемся на бессильный митинг, который затем еще и обсуждаем как национальное восстание. Нацепи депутатский значок, подойти к любому современному русскому, плюнь в рожу — и ничего он не сделает тебе в ответ, только утрется и отползет в сторону, «кабы чего не вышло… начальство».
Конечно, приятно быть частью победившей всех и вся терпимой душевной культурной свободолюбивой нации, но к реальной жизни это не имеет никакого отношения. Вообще никакого. То, что мы полагаем частью «русскости», является частью воображаемой «русскости», никак не соприкасающейся с нашим ежедневным опытом, где мы не свободные победители, а — давайте скажем откровенно — лохи позорные. В связи с чем может родиться логичная мысль «Давайте тогда быстро всю нашу жизнь менять» — но сколько мы с вами уже видели этих призывов? И к чему они привели? Правильно, ни к чему. И ни к чему не приведут, пока на нацию в 120 000 000 человек находится несколько тысяч бузотеров, которых всегда можно держать под колпаком. «Русские, вставайте! Русские идут! Русский марш!» — и 10 тысяч человек, из которых реально что-то делает и вовсе пара сотен.
Так дело не пойдет. Каждый из вас может назвать десятки причин такого печального положения, но главная из них, я полагаю, в том, что у нас до сих пор господствует ВООБРАЖАЕМАЯ национальная идентичность. Та, где мы всех победили и ежедневно даем премьеру балета «Толстоевский» на радиоактивных развалинах Вашингтона, тогда как реально победили нас и ежедневно пляшут лезгинку на Манежке.
Я думаю, что нам нужна новая национальная идентичность. Идентичность не таких ленивых терпимых увальней, рассуждающих под стакан про «дружбу народов», пока таджики вдесятером дочку в подвале дерут, а национальная идентичность нации угнетенной, нации злой и нации, готовой делать больно всем, от горных народов до «партии всласти», до тех пор, пока не кончатся желающие с нами связываться.
Нам пора вернуться в реальный мир. У деда, может, и была Победа, только вот у нас — сплошное поражение.
Мы не хозяева на своей земле. Нас не уважают другие народы. Нас не уважает наше государство. О нас вытирают ноги все, кому ни лень. Наши жизни ничего не стоят. Реальная жизнь нашей нации не имеет ничего общего с героическими мифами прошлого, и транслируемая государством воображаемая идентичность служит лишь для апатии и самоуспокоения.
Нам нужна не только другая Россия.
Нам нужны еще и другие русские. Нам нужна новая национальная идентичность.
sputnikipogrom.com/politics/3955/drugoross/
В качестве ответа – он весьма пространный и получен почти в полусне. Вначале возник разговор о гламуре, как бы ни к чему не обязывающий. И созрело такое объяснение. Гламур простым словом не объяснишь, он имеет образ и лик. А полусон таков. Вижу во сне двух успешных людей. Женщине всегда чего-то не хватает, и она хочет чего-то новенького сладенького и необычного. Хочу, говорит, милый ванну из шоколада. Ну, мужик ей целый бассейн забацал. Там перед входом толстые стекла, неоновая подсветка в бассейне, всё под евромодерн типа блеск и круто: баба плещется плещется и кайфует - ей вылезать из бассейна никак не хочется. Мужик начал слегка беспокоиться, а баба двери закрыла. Замок электронный заел, он торкнулся, и войти не получилось, баба тем временем начала нырять, шоколад – как лак на ней весь блестит и лоснится. Потом баба нырнула – и нет её. Мужик уже начал дверь ломать, ногти срывает, чтобы открыть, весь убился, а дверь так и не поддалась, дорогая такая, из пуленепробиваемого стекла, ручка позолоченная. Он уже ударил в неё с отчаяния - светодиодик пискнул и он почти вошёл. Но не ступил и шагу – видит, его деваха всплывает кверху попой, а по заднице шоколад стекает блестящей лаковой глазурью и неоном отсвечивает – только ясно, что в бассейне, липком и сладком, плавает труп, и ему уже ничем не поможешь…
Вот это и есть гламур.